Бумеранг кармы
Время все-таки удивительная штука. Оно удивительно прежде всего своей двойственностью. С одной стороны время не имеет онтологического статуса, то есть его нельзя пощупать, понюхать, прижать к себе, удержать руками или, наоборот, дать ему пинка, а с другой стороны мы время можем воочию наблюдать, глядя как внешне меняются наши знакомые и мы сами. Морщины на лице и ухудшающаяся телесность есть наглядная символизация времени и ничего с этим принципиально поделать нельзя. Но с течением времени меняется не только телесность, но и также зримо меняется образ мыслей, привычки, даже походка и, конечно же, судьба. Я это постоянно сравниваю, наблюдая за знакомыми женщинами. Я долго живу на одном месте и могу сравнить этих женщин какими они были в 90-е годы прошлого века и какими они стали сейчас спустя двадцать лет.
В 1994 году я перевелся служить в Москву из далекой сибирской ракетной дивизии. Я был молодым, полным сил тридцатилетним капитаном и активно знакомился с женщинами. После развала СССР началось мерзкое, какое-то злобно-веселое время. Имущественное расслоение народа, некогда скрепленного единой идеологией, происходило прямо на глазах. Офицеры и инженеры стремительно "выходили из моды" и их место уверенно и агрессивно занимали новые "хозяева жизни": бандиты, банкиры и авторитетные предприниматели. Это они уже вовсю волновали женские сердца. Женщины активно начинали собой торговать, никого не стесняясь, и как-то подозрительно быстро входили во вкус такой торговли. Никому не нужная мораль была отброшена и женщины, да и мужчины тоже, дружно срывали с себя маски благопристойности. Я хорошо помню как эти женщины себя вели тогда и что они говорили. Наверное я злопамятный. Но прошло время и эти некогда привлекательные женщины превратились в обычных поношенных теток. Сейчас они с постным выражением лица неспешно гуляют днем по бульвару и катают в колясках своих внуков. И это еще очень даже приличный вариант развития жизненного сценария. А вот другой вариант я встретил в начале лета этого года, столкнувшись нос к носу со своей старой знакомой, которую не видел больше пятнадцати лет. Но обо всем по порядку.
Познакомился я с ней весной все того же далекого 1994 года. Я шел со службы и увидел ее в коротком пальто, открывавшем стройные красивые ноги. Она медленно шла по улице, ветер трепал светлые волосы и лицо ее просто дышало молодостью и беззаботностью. Мы познакомились быстро и она дала мне номер домашнего телефона, согласившись созвониться и встретиться. Лене, как она мне представилась, было тогда всего девятнадцать лет. Отношения начались стремительно, даже быстрее чем я ожидал. Она меня не динамила и не "разводила", как принято сейчас говорить, на деньги и дорогие подарки. Мы встречались два-три раза в неделю, предварительно созвонившись, а в остальное время каждый был предоставлен сам себе. Это были почти идеальные отношения без обязательств и лишних напряжений. Так продолжалось примерно полгода, а потом Ленка куда-то исчезла, просто пропала и все. И лишь потом, встретив случайно на улице ее мать, я узнал, что она живет уже два месяца на Кипре с каким-то "солидным мужчиной".
Следующая наша встреча произошла уже через пять лет, зимой 1999 года. Я опять шел со службы, погрузившись в свои мысли, когда меня окликнул чей-то женский голос из машины. Оглянувшись, я увидел ее, выходящую из дорогой иномарки. Ленка была в роскошной шубе и без шапки, несмотря на легкий мороз. Ее густые светлые волосы красиво контрастировали с мехом чернобурки и лицо явственно выражало довольство жизнью и всю ту же беззаботность, что и пять лет назад. На фоне ее я в своей военной полевой форме и берцах выглядел очень скромно. Она, увидев майорские звезды на погонах, снисходительно поздравила меня с повышением по службе. Я понимал ее снисходительный тон, потому как прибавка к моему офицерскому жалованию тогда означала лишь то, что я могу позволить себе купить еще один дополнительный килограмм хороших конфет. Для меня в то время майора, снимающего квартиру и платящего алименты, даже вопрос покупки новых зимних ботинок был серьезным жизненным вопросом. Это сейчас офицеры получают достойную зарплату, а тогда она была смехотворной и платили ее с задержкой в два-три месяца и поэтому приходилось дополнительно где-либо подрабатывать. Но Ленку трудности моего существования не интересовали. Она с упоением рассказывала о своей жизни с "папиками", так как кипрский "папик" был у нее первым, но, разумеется, не последним. Она даже не рассказывала, нет --- она щебетала. В конце разговора она попросила не обижаться на нее за тот внезапный отъезд, потому что неожиданно "нарисовался папик и грех упускать такой шанс". Через короткую паузу Ленка добавила: "Ну ты сам подумай, зачем мне нищие офицеры".
Прошло еще пять лет. Я уволился из армии на пенсию по сокращению штатов в чине подполковника, работал в разных фирмах, параллельно учился. Зарабатывать я стал очень прилично, ездил отдыхать за границу и на жизнь не жаловался. О Ленке и не вспоминал, да и зачем, когда других женщин хватало. Лишь однажды в середине "нулевых" наша общая знакомая сказала мне, что Ленка не вылезает из ночных клубов и плотно сидит на каких-то "энергетических коктейлях" типа экстази. Но меня это не интересовало, все было в прошлом и Ленка тоже.
Пролетело шестнадцать с половиной лет с последней нашей встречи и я снова встретил ее в начале лета 2016 года. Встретил ее на площадке сбора бытовых отходов, когда выносил из квартиры мусор. Несмотря на ее изменившееся бледное, худое и какое-то болезненное лицо я узнал ее быстро, сразу, мгновенно. Она, не обращая на меня внимание, деловито и споро, почти профессионально рылась в мусорном баке, выискивая пригодную для носки одежду. Судя по тому как она это делала и по перчаткам на ее руках, не трудно было догадаться, что это занятие стало для нее привычным. Я глядел на нее, не испытывая никаких чувств. У меня не было ни злорадства, ни сожалений, ни радости от встречи, только единственное, что всплыло в памяти в тот момент, так это ее слова: "Ну ты сам подумай, зачем мне нищие офицеры".
За два летних месяца я встретил ее на этой площадке не меньше десяти раз. Теперь я хожу выбрасывать мусор на другую площадку. Я не хочу ее видеть. Зачем мне нищая женщина.
