Избирательницы
"Когда женщины этой страны станут моряками и солдатами, когда они будут бороздить океан и идти за плугом; когда им понравится расталкивать локтями мужчин и пробивать себе дорогу в толчее торговых дел и бизнеса; когда им понравится ненадежность и суматоха политической жизни; когда они полюбят тяготы походной жизни, дым пороха и кровь сражений превыше радостей и удобств семьи и дома, тогда придет время говорить об избирательном праве для женщин.."
Сенатор Орегона Джордж Уильямс, 1866 г.
Слова, приведенные в эпиграфе, были сказаны почти полтора века назад, за это время изменилось многое, очень многое, но так ли уж многое? Слова сенатора выражают общую и универсальную суть ответственной политики: хочешь гражданских прав, умей нести и полную ответственность перед своей страной, своим народом, словом, стань гражданином. Тем самым гражданином, который столетия назад с маниакальным упорством пробивался на американский запад, осваивая новые земли и преодолевая невзгоды, тот, кто не жалея своего труда и сил, среди неосвоенной пустыни, где водились лишь бизоны и дикие племена краснокожих индейцев, строил с нуля великую страну, кто проливал за нее кровь на полях сражений и отдавал за нее свою жизнь. За это время понятие гражданин чрезвычайно размылось, оно стало формальным, просто по записи в документе, удостоверяющим твою причастность к той или иной стране, поэтому в новые либеральные времена, особо не мучаясь размышлениями на злободневную когда-то тему, его просто решили давать всем подряд, автоматом, для этого надо лишь родиться на данной территории, или же от родителей, один или оба из которых уже имеют данное гражданство, но а гражданство дает и все права, в том числе право избирать и быть избранным. Однако так ли эта тема потеряла свою актуальность? Многие наверное еще хорошо помнят недавний американский фильм "Звездный десант", который хоть и фантастичен по сюжету, но совершенно утилитарен и ясен по сути. Его главная фабула, не в том, справятся ли герои с гигантскими насекомыми, а в том, в достаточной ли ты степени гражданин, чтобы вступить в смертельный бой за свою страну. Только тот, кто готов без раздумий пожертвовать своей жизнью за свою родину, достоин носить великое звание гражданина. Но почему так актуальна привязка именно к половому фактору? Помните, в том фильме, как и во многих иных творениях Голливуда, среди активно действующих лиц - самоотверженных солдат отчизны, есть некоторое количество женщин, которые сражаются наравне с мужчинами, что ж некоторые правила политкорректности заставляют голливудских продюсеров что называется "брать под козырек", и вот на экранах мы имеем массовое количество фильмов, с бой-бабами, которые и в полиции, и в спецназе вовсю размахивают кулаками, нисколько не уступая мужчинам. Голливуд, как известно, творит грезы, то есть мифы, а мифы - суть мечтаний общества о неком благом состоянии, чаще всего иллюзорном. Но вернемся в историю.
За точку отсчета истории, которая нам ближе всего по духу можно брать самые разные периоды. Так, например, для большевиков история начиналась с 1917 года. Для последователей протестантского направления в христианстве, ее начало следует, видимо искать в 1517 году. Ну и так далее. Но можно ли ее разорвать? Разве не есть она вся - беспрерывное движение через тернии мрачных веков к современному пониманию демократии и свобод, к современной цивилизации, которую вряд ли назовешь идеальной? И строители пирамид и матросы Колумба делали одно общее дело, они двигали вперед историю, все дальше и дальше удаляясь от ее пещерного прошлого. Античные мужи создали общечеловеческое понимание, Коперник взошел за свои убеждения на костер, а Гуттенберг изобрел книгопечатание. Стоит ли напоминать, что все это были мужчины? Не говоря уже о том бесчисленном количестве мужчин, которые пролили свою кровь ради того, чтобы нынешняя цивилизация была такой, какой она есть? Не об этом ли говорил сенатор в своей знаменитой речи? Ведь суть его посыла была вообщем-то проста: приложили ли женщины хоть часть таких же усилий, чтобы заслужить мужские права?
Феминистки трактуют историю иначе. По их модели вся история была одним сплошным актом подавления женщин. И поэтому на вопрос, почему женщины, за исключением раритетных примеров, не несли наравне с мужчинами столь тяжкое бремя цивилизации, они отвечают очень просто: им не давали этого делать мужчины. То есть мужчины не выпускали их из дому, не позволяли заниматься науками, не позволяли получать образование. Но а разве перед мужчинами дорога была усеяна розами? Разве, когда Коперник шел на костер, он пользовался какими-то преференциями, каких сейчас вдоволь у женщин? Разве когда Ломоносов ехал с севера в Москву получать образование, он не шел наперекор своим родовым законам, согласно которым жил его народ? Бороздить моря, расталкивать локтями конкурентов и пробивать себе дорогу - вот был удел мужчин, которые вынуждены были идти к своей цели, и в конечном итоге добивались результатов. Нам известны имена лишь единиц, а сколько еще миллионов канули в лету безвестными? Полагаю, перечислять все, что было сделано разными мужами за те тысячелетия, что существует цивилизация, нет смысла, ибо на это просто не хватит времени. Впрочем, книги описывающие деяния одного процента из всех героев, давно написаны и пишутся, каждый, кто хочет, может их прочитать. Суть вопроса в другом - что определяется в качестве критерия гражданина со всеми вытекающими из этого звания последствиями?
Тем не менее борьба за избирательные права женщин началась в Новое время почти сразу же после того как эти права получили мужчины, так в США этот вопрос был поставлен еще в первой половине позапрошлого века, а уже в начале прошлого появилось движение, известное всем под именем суфражизм. Возглавлялось оно женщинами из высших и материально обеспеченных кругов, женщинами весьма образованными, имевшими в силу своего материального и общественного положения прав куда больше, чем 90% мужчин вообще (из тех мужчин, что не принадлежали к вышеупомянутым кругам). Не минула сия чаша и Россию, где, как известно, впервые избирательное право было предоставлено в 1905 мужчинам, и то лишь ограниченной части из них. Это был подход к постепенному освоению этого института, где во главу угла ставилась необходимость иметь грамотного и политически отвественного избирателя. Но февральская революция двенадцать лет спустя все перевернула, изменила коренным образом. Поводом явилась женская демонстрация в Петербурге, надо сказать, первая и последнее феминистское выступление в России. Итогом явилось предоставление женщинам равного избирательного права. Правда, вскоре это право уже не имело никакого значения, но многими до сих пор считается эта дата в качестве отправной. Что же касается "цитадели демократии" то бишь США, там женщины избирательное право получили лишь двадцать лет спустя. Однако было бы наивным предполагать, что только забота о правах своих соотечественниц двигала активистками в их борьбе, в первую очередь, главной целью ставилась возможность быть избранными в государственные структуры, то есть получить все тем же женщинам из высших слоев доступ к власти. И основная идея в то время озвучивалась предельно ясно. Так считалось, что как только женщины получат равные избирательные права, они будут голосовать преимущественно за женщин то ли из чувства женской солидарности, то ли из-за необходимости учета женской специфики в работе государственных структур. Итог: избирательные права женщин в Америке и в других странах западной демократии существуют уже несколько десятилетий, в Австралии и подавно почти сто лет, а количество женщин парламентериев ни в том, ни в другом парламенте никогда не превышало отметку в пятнадцать процентов. Ситуация корректная с точки зрения закона о всеобщем свободном избирательном праве никак не могла устроить активисток народившейся второй волны феминизма, которыми такое положение было трактовано просто как мужской заговор, преодолеть который можно было бы кардинально изменив весь мир в целом: и мужчин и женщин в нем в частности. Что вовсе не означает, что феминистки предпочли ждать, когда ситуация трансформируется эволюционным путем, они хотели получить результаты уже при своей жизни. В результате обществу был предложен ряд мероприятий под общим названием affirmativ action, которые должны были приказным порядком, используя административный ресурс, насадить равенство во всех сферах общественной и другой жизни в самые кратчайшие сроки, в том числе и равное представительство мужчин и женщин в парламентах.
И тут самое время вернутся на нашу грешную российскую, точнее тогда еще советскую землю. Ибо именно Советский Союз в период самого его пика расцвета тоталитаризма начал на деле осуществлять, то к чему на Западе пришли лишь несколько десятилетий спустя. Тут вам и в приказном порядке отправка женщин на работы в шахты, и вовлечение женщин в активную общественную деятельность, с вытеснением из оной мужчин, как не совсем благонадежных по признаку пола, но нас, конечно, интересует избирательный процесс. Как такового его в бывшем СССР, конечно, не было, поэтому и действовала такая схема, когда, например, в Верховный Совет по каждому избирательному округу "избирался" не только один-единственный кандидат, но и места в советском парламенте были заранее распределены между определенными структурами и прослойками общества, в том числе и была определена квота на женщин, которая составляла порядка 30% от общего числа депутатов. Так было установлено "торжество" советской демократии, "самой подлинной демократии в мире". Расписывать, кто были эти женщины-депутаты, и какие они решения принимали на заседаниях, полагаю, смысла не имеет. Но что же произошло потом, после крушения советской империи? Тоталитаризм был предан анафеме, а квотная "избирательная система" осмеяна и упразднена. Со скрипом, но свободное избирательное право все же заработало на российской почве, впервые за всю историю страны, между прочим. Какие же тенденции возникли на этом этапе в сфере женского представительства? Прежде всего, следует выделить две главные. Первое, на арену вышли "новые" женщины, то есть, те, кто поднялся на гребне демократических перемен и вместе с их коллегами-мужчинами прямо-таки ворвались в общественно-политическую жизнь страны. Другое дело, что в сравнении с подобными же мужчинами их было немного. Другая и более весомая часть - это те самые женщины, которые по квотам из года в год заседали в верховных советах, иллюстрируя собой торжество "советской демократии". Ни имея никакого политического веса, а так же никаких навыков, чтобы избираться в свободной борьбе, они, почувствовав данную угрозу, создали женскую партию России - первую партию в мире, основанную по половому признаку! На первых же выборах в декабре 93 года эта удивительная партия успешно преодолела пятипроцентный барьер и вошла в Думу, образовав там одноименную фракцию. Возглавляла партию, госпожа Лахова, и за два года пока существовала первая посттоталитарная Дума, фракция "Женщины России" отметилась разработкой и принятием Семейного кодекса. Партия прошла в Думу видимо из-за того, что сработало прежнее, накопленное в советское время, представление о роли женщины, воспитанное советской политкорректностью. Следуя этому самому представлению, мало кто из политологов и спустя два года на следующих выборах сомневался в том, что женская партия окажется в парламенте, но в итоге она не добрала всего полпроцента, и численность женщин в Думе снизилась до десяти процентов, а на выборах 99 года она упала еще ниже, до 7,5%. Такое положение, конечно же, вызвало целый шквал недовольств доморощенных феминисток, но в целом ситуация отразила общую тенденцию, основанную на возвращении к традиционным представлениям о месте и роли женщин в общественной жизни страны и низкой политической активности самих женщин избирательниц, несмотря на то, что активный женский электорат составляет не менее двух третей от общего числа. Так по последним исследованиям лишь 4-6% женщин выявили заинтересованность и осведомленность в политических процессах России.
Примерно то же можно с большой долей уверенности экстраполировать на все остальные страны западной Европы. Но я не случайно рассказал о "славной" практики советской тоталитарной системы устанавливать квоты для женщин. Наша страна, пытаясь строить демократию, от этой практики отказалась, а вот на Западе в некоторых странах, напротив, взяли ее на вооружение. Причем, надо сказать, не так давно, всего-то несколько лет назад в странах Скандинавии, а теперь вот и во Франции установили квоту для каждого пола не менее 40%. Достигнуто это было приказным включением в партии, участвующие в выборах, соответствующей женской пропорции, в итоге как там получилось с демократией, неизвестно, но "гендерная справедливость" была достигнута, и либеральная общественность названных стран возликовала. Воодушевленные успехом своих скандинавских сестер, вот уже и отечественные феминистки затребовали подобного для России.
Так, правда, а чем плоха такая "справедливость", разве она не справедлива? Тогда другой вопрос, а в чем суть демократических выборов - в установлении равного представительства различных групп населения, женщинами которое в данном контексте не ограничивается, или же в праве избирателей выбирать тех кандидатов, которых они хотят? Получается странный парадокс, заботясь об интересах женщин, их радетели, ограничили женщин в праве выбирать тех кандидатов, которые им нужны или просто нравятся. То есть все произошло по давнему советскому принципу, когда партия сама точно знала, что необходимо народу. Но феминисток мало волнует указанный аспект, они лишь упорно повторяют свой избитый тезис о том, что, мол, сейчас у власти стоят мужчины, а у женщин власти нет. М-да. Вот я, например, мужчина, но у власти никогда не стоял и стоять не буду, то же самое касается и всех моих знакомых и друзей мужского пола, и в то же время, разве в случае введения квот у власти будет находиться моя мать или моя жена? Уверен, что нет. Мне возразят, что те женщины, мол, будут представлять их интересы. Однако если нынешние депутаты не отстаивают интересы мужчин, то почему эти будут отстаивать интересы женщин, а главное почему они должны отстаивать какие-то узконаправленные интересы по половому признаку - разве депутаты не обязаны представлять интересы всех граждан, не взирая на их пол? Такие казалось бы вполне очевидные положения по-прежнему невдомек некоторым искателям новых схем.
И вот все вышеизложенное наконец-то извлекает на поверхность самый главный вопрос - почему женщины неконкурентноспособны как кандидаты, и почему они "не отвественны" как избиратели? Почему не оправдались грандиозные надежды американских суфражисток, и почему в итоге потребовалось железной рукой буквально втаскивать женщин в залы заседаний, в данном случае против воли избирателей? Феминистки это объясняют просто сложившимися патриархальными стереотипами, традициями, тем, что "мужчины не пускают" женщин в политику, ну и так далее. Однако на мой взгляд причина лежит гораздо глубже и кроется она, прежде всего, в том, как женщины голосуют и за кого они голосуют. А голосуют во всем мире женщины, главным образом, за кандидатов-мужчин, не оправдывая солидаристских ожиданий феминисток. Почему? Многочисленные исследования показали, что, не интересуясь, как уже указывалось выше, политикой, женщины, как правило, совершенно не интересуются программами кандидатов и тем, что кандидаты из себя представляют в профессиональном смысле. Зато женщины обращают самое пристальное внимание на внешние атрибуты кандидатов - голос, тембр голоса, одежду, манеры, и на обещания быстрого и полного решения проблем, прежде всего, их, женщин. Первая часть объяснения несомненно связано с характеристикой женской сексуальности, той самой, которую, около ста лет назад гениально описал Вейнингер, определив ее как латентную перманентную сексуальность. Мода на современную сексуальную открытость не могла и не изменила данный "основной инстинкт". Поэтому приходя на выборы, женщина, прежде всего, видит в кандидате не профессионала и политика, а своей идеал мужчины, мужчины высокорангового, то есть успешного и богатого, способного решать проблемы и вести за собой народ. Но, как известно, все высокоранговые особи отличаются крайним эгоизмом, так что ждать от них реальной заботы о своих поданных по меньшей мере наивно. Но из сего совершенно ясно понятно, почему женщины никогда не будут в своей массе голосовать за женщин же, ибо в своем большинстве женщины гетеросексуальны. Вторая часть восходит к банальной эгоцентричности женщин. Женщин как эгоцентриков всегда и во все времена волновали и будут волновать, прежде всего, свои интересы и проблемы и лишь во вторую очередь интересы детей и уж тем более мужчин. Вообще-то вряд ли можно найти из миллиона женщин хоть одну, которую бы искренне волновали хоть какие-то проблемы противоположного пола.
Однако нельзя не заметить, что в противоречие с аполитичностью и явной сексуальной обоснованностью электоральных предпочтений женщин входит процентное соотношение женщин принимающих участие в выборах - в районе 70%. Феминистки часто используют эти цифры именно как "доказательство" сознательной активности женского электората. В чем же здесь правда? Правда в том, что, действительно женщин повсеместно приходит на выборы больше, чем мужчин, но даже при поверхностном взгляде становится очевидным, что приводит их на выборы отнюдь не политическая сознательность, а ряд совсем иных факторов. О сексуальной заинтересованности избирательниц я уже упоминал, вполне возможно, что она является основной "движущей силой" ведущей женщин на выборы, но следует отметить и некоторые другие факторы. Во-первых, женщины наиболее восприимчивы к социальным нормам и ожиданиям их соблюдения, особенно это касается старшего поколения. Мужчины старшего возраста, хоть и в меньшей степени, так же не являются исключением, но в силу российской (и не только российской) специфики многие мужчины просто не доживают до этого возраста, и, следовательно их меньшинство, так, например, в категории лиц после семидесяти, доля женщин составляет 75%. Во-вторых, женщины более, чем мужчины, внушаемы. Это относится как к склонению женщин идти на выборы вообще, когда многие из них впервые знакомятся с кандидатами только на избирательном участке, так и агитации популистскими обещаниями. В-третьих, особенности устройства женской психики, которое заключается в преобладании простых и краткосрочных решений над сложными и долговременными. Иными словами, женщина хочет всего и сразу. Много раз обжигаясь и разочаровываясь, она будет по-прежнему надеется, что появится тот "спаситель", который быстро и сразу решит все проблемы, а то, что такого благодетеля пока еще ни разу не появлялось на горизонте, то это потому, как твердо уверена женщина, что он еще не появился, но он обязательно где-то есть. Увы, но в этом заключена пассивность и инфантильность женской природы, которой феминистская мифология часто приписывает совершенно противоположные качества.
И сколько бы на вышеописанные особенности женского электората не закрывали глаза феминисты и прочая "прогрессивная общественность", политики их не просто давно заметили, а взяли на вооружение. Даже беглого просмотра технологий предвыборной рекламы, а в России еще и своего специфического пиара, достаточно, чтобы сделать выводы, что подавляющее большинство ее "способов и методов" рассчитано именно на женское восприятие. Так, например, в США кандидат - это бравый мужественный парень, лихо управляющий трактором или быком, при этом примерный семьянин, отец трех-пятерых детей. А прежний американский президент Клинтон и вовсе выступал в роли активного секссимвола, апогеем чего явилась его всемирно известная история отношений с практиканткой Моникой Левински. В России на начальном этапе демократии такой образ так же какое-то время работал на женское сознание. Но со временем технологии стали более изощренными, и теперь не обязательно кем-то быть: инструментарии манипуляций с женским сознанием способны сделать "достойным" кандидатом практически любого человека мужского пола. Тем, кто хотел бы проникнутся в тонкости этих технологий, я бы порекомендовал обратиться к специальной литературе, посвященной данному вопросу.
В итоге, сложилась вообщем-то закономерная ситуация, когда мужчины, особенно среднего возраста, все больше и больше понимают, что от их голоса фактически ничего не зависит, что их воля практически не имеет никакого значения, и неудивительно, ведь за последние годы и десятилетия, количество принятых парламентами и руководителями государств решений улучающих права мужчин было мизерно и понятно, что оно не идет ни в какое сравнение с аналогичными решениями, принятыми в пользу женской части населения; и уж тем более не было принято ни одной комплексной программе по улучшению положения мужчин как в правовой области, так и в сфере здравоохранения. И общее количество мужчин, приходящих на выборы продолжается снижаться, все более и более феминизируя сам избирательный процесс, специфические черты чего все нагляднее проявляются от выборов к выборам. Добиться власти, используя деньги и технологии становится все легче, а сама демократия приобретает черты откровенной профанации. События последних лет на это ясно указывают не только в России, где демократии никогда не было и нет, но и в США, и в Европе. В Европе сильное влияние приобретают откровенно левацкие взгляды и программы, а в США идет неукротимое усиление реакционного тоталитаризма, ярким свидетельством чего являются события в США после известного терракта 11 сентября.
И в заключении наверное пришло время попытаться ответить на главный вопрос, который, вполне возможно, крутился в голове не у одного читателя с первых же строк данного эссе - нужны ли женщинам избирательные права вообще? Как вы и сами, надеюсь, понимаете, вопрос этот можно разбить на две части: необходимы ли избирательные права женщинам лично, то есть испытывают ли они в них потребность, и оправдано ли предоставление избирательных прав женщинам. На первую часть данного вопроса, я полагаю, отвечать не стоит, поскольку он и обширен, да и частично я на него уже ответил, в самом анализе участия женщин в выборах, что касается второй части, то моя позиция заключается в том, что ни в России, ни в других странах предоставление всеобщего избирательного права женщинам ничем не оправдано. Во-первых, потому что нормальное правовое государство не может постоянно направлять свои ресурсы лишь на удовлетворение прихотей одной половины населения, только лишь для того, чтобы она в награду обязательно проголосовало за какого-нибудь Билла, а вторую использовать в качестве сырья для выполнения этих задач, во-вторых, дальнейшая профанация демократии неизбежно приведет к кризису всех сложившихся за последние столетия институтов демократий и гражданских обществ, и, возможно, уже ныне живущие поколения будут наблюдать этот резкий откат назад, если уже не наблюдают, в-третьих, избирательные права необходимо предоставить людям действительно политически отвественным и грамотным, искренне заинтересованным в благополучии и процветании своей страны, способных производить качественный отбор претендентов, основываясь на их программах и реальных делах, а не на цвете галстука, или размере усов. Все вышеизложенное вовсе не означает, что женщины должны быть лишены изберательных прав раз и навсегда, для женщин, отвечающих условию ответственного изберателя преград для того, чтобы избирать и быть избранными, естественно быть не должно,пока их мало, но при наличие соотвествующей работы, их число со временем может увеличиться. Реально ли этого добиться? В России на данный момент сложилась более чем идеальная ситуация для постепенного перехода к такой системе, которая позволить в дальнейшем начать трудный и последовательный путь к истинной демократии и гражданскому обществу, так страшно для России прерванный в феврале 1917 года.
