Ликбез об Инквизиции
Феминистки очень любят позиционировать инквизицию как этакий инструмент патриархального угнетения, на полном серьезе, иногда, утверждая, что та только и занималась тем, что жгла напалмом более-менее красивых и умных женщин. А иногда и МД обвиняют в том, что те хотят инквизицию возродить. Про инквизицию вообще гуляет много мифов, за которыми теряется то, что это на самом деле был за институт, и что за роль в истории Европы он сыграл. Потому, представляю небольшую работу историка-медивалиста Клима Жукова.
Инквизиция.
Эпоха постмодерна была порождена тончайшей игрой разума сверхобразованных интеллектуалов, которые написали потрясающей глубины книги (даже если не соглашаться с их построениями — это так). Однако с наступлением постмодерна, книги и само чтение стремительно уходят в прошлое. Одним из маркеров падения образованности стал так называемый «демотиватор». Я наткнулся сегодня на один образец, посвященный «Лечению Христоза головного мозга», вот он:
В кучу свалено буквально все: вера (как будто верить можно только в бога), добро и нравственность (как будто это сопоставимые вещи), гравюры 19 века и реальная история христианства. Причем, учитывая тематику гравюр, отсылка явно идет в сторону великой и ужасной инквизиции, о которой мы и поговорим, тем более, что Папа Бенедикт 16, возглавляющий ныне Ватиканский престол — инквизитор (работа написана в 2012 г.).
Inquisitio — разыскание, исследование, расследование, лат.
С именем Инквизиции связано множество мрачных историй о тысячах сожженных ведьм и самых чудовищных пытках. «Молот ведьм», Торквемада, «Легенда о Тилле Улленшпигеле», аутодафе, костер Джордано Бруно «И все-таки она вертится» из уст сломленного Галилея — обычный ассоциативный ряд в голове обывателя при слове икнвизиция. Однако это не совсем так и гораздо сложнее. Попробуем разобраться, что же такое Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium, «Святой отдел расследований еретической греховности», и так ли страшен черт?
История Инквизиции.
Предпосылки для зарождения Инквизиции сложились во Франции и Испании в конце 12 века, из-за деятельности еретических групп катаров и вальденсов, которые представляли угрозу не только чистоте католического учения, но и целостности феодального государства, чье единство основывалось на личности короля — помазанного на царство именно католической церковью. В 1199 году папа Инокентий 3 послал на юг Франции цистерцианских монахов Гюи и Ренье для противоеретической проповеди, расследования и выявления ереси. Путешествия папских легатов окончились плохо — в 1209 году цистерцианец Пьер Кастельно из монастыря Фонтерво был убит катарами во время религиозного диспута. Реакция папы была незамедлительной — он призвал к физическому искоренению катаров, что привело к затяжной альбигойской войне.
В 1215 году папа Инокентий 3 основал Особый церковный трибунал — прообраз Инквизиции — дознавательный орган, независимый от власти епископов на местах, занимавшийся выявлением ереси. В 1229 году на Тулузском соборе вышло постановление о том, чтобы епископы выбирали одного священника и одно или более светских лиц для тайного розыска еретиков в епархии. Позже все полномочия передали тому самому Церковному трибуналу, который, в свою очередь, возглавили монахи доминиканцы, последователи Доминика Гусмана — самого ярого обличителя ереси катаров.
Изначально суды икнвизиции действовали только на юге Франции, ограждая население и священнослужителей от распространения заразы из пораженных ересью областей. Впоследствии папа Григорийй 9 учредил их в Ломбардии, Каталонии и в Германских землях (где они не прижились из-за сложных отношений светской власти Империи с Ватиканом). Еретические области Франции разгромил великий Симон де Монфор, уничтожив политический базис — военную силу альбигойцев, после чего, инквизиция занялась искоренением ереси на местах.
Таким образом, «горячий» период работы трибунала ограничен во времени приблизительно серединой 13 века, когда с учением катаров было покончено. После этого активность судов пошла на убыль, оставив по себе фреску Симона Мемми во флорентийской базилике Санта Мария Новелла, где черно-белые псы отгоняют волков от стада овец (аллюзия на средневековый каламбур — Domini canes — Псы Бога — доминиканцы).
Испанская икнвизиция.
Следующий всплеск активности судов Инквизиции связан с именем Томазо Торквемада — доминиканца, возглавившего Трибунал Кастилии, а затем и Арагона в 1481 году. Усилия этого инквизитора были направлены против марранов (евреев и мусульман, принявших христианство, но продолжающих тайно отправлять обряды исконной религии). Результатом 12 летнего правления Торквемады стали 8 800 сожжений на кострах и примерно 90 000 более мягких наказаний (от конфискации имущества до церковной епитимьи), кроме того, в 1491 году Торквемада добился изгнания всех евреев из Испании.
Римский период.
В 1542 году в Риме учреждена Конгрегация святой инквизиции — достаточной активный орган, занимавшийся, как борьбой с ересями, так и цензурой книг. В том или ином виде Конгрегация просуществовала до 19 века, когда была почти повсеместно упразднена Наполеоном Бонапартом (кроме Сардинии и Тосканы — 1840, 1852 гг.) В Риме Инквизицию восстановил папа Пий 7 в 1814 году (просуществовала до 1908).
Далее речь пойдет о преступлениях инквизиции и были ли они преступлениями на самом деле, а так же о ее методах и настоящих целях.
Инквизиция. Рождение легенды.
Как мы увидели выше и подробно рассмотрим ниже, инквизиция была ничем не выдающимся политическим и церковным институтом, который действовал с переменным успехом в разных регионах Европы. В Германии, например, Святой Трибунал так и не смог развернуться, так как Императоры и Князья отлично понимали, что Трибунал, конечно, святой, но подчинен Папе, с которым у Гвельфов были «известные разногласия» чисто политического свойства. В результате первый и последний Великий инквизитор Германии — Конрад Марбургский, на сейме в Майнце получил выговор за слишком ретивое исполнение папских приказов (1233 год), после чего по дороге домой в Марбург его убили «некие рыцари», на чем инквизиция в Германии окончилась.
В Венеции инквизиция была под полным, или почти полным контролем светского правительства (хотя, казалось бы — Италия, до Ватикана рукой подать).
Несомненно примечательной особенностью Инквизиции была полная автономия от епископской власти на местах (что приводило к постоянному противодействию со сторны епископской администрации). А также то, что Трибунал комплектовался настоящей интеллектуальной элитой своего времени — самые образованные кадры церкви поступали на службу в это учреждение.
Зверства инквизиции (подробности ниже) не шли ни в какое сравнение с жертвами эпидемий, войн, восстаний и ответных выступлений светской власти. Средние века были жестоким временем, когда люди жили «плохо, но недолго», и подходить с современными оценочными представлениями к той эпохе — не только некорректно, но и ошибочно. Кстати, зверства последующих веков, включая 20, настолько перекрыли все «достижения» Средневековья, что даже стыдно говорить о жестокости наших далеких прапрадедов.
Итак, легенда о Инквизиции, откуда она взялась?
Я специально выношу историю о зарождении легенды и Инквизиции в смысловой пролог, хотя, правильнее было бы рассмотреть ее в смысловом заключении. Поэтому, прошу рассматривать эту заметку не как окончательный вывод, но как постановку задач, к которой мы вернемся в дальнейшем..
Инквизиция. Институт «духовной самозащиты», имевший четко прописанную юридическую практику, четкое ведение документации и полностью придерживавшийся своих собственных процессуальных инструкций, весьма продвинутых и либеральных для своего времени. История трибунала знает всего два «горячих» по настоящему кровавых периода, связанных с фактами войн — первая половина 13 в. во Франции и конец 15 в., в Испании. Если сравнить с обыденностью жизни Европы того периода — право слово, говорить не о чем!
Кому он помешал?
Ведь если есть миф, смотри кому выгодно.
Ответ однозначен — выгодно было духовным конкурентам Ватикана и политическим конкурентам Испанской монархии 16-17 веков — протестантам Нидерландов, нарождающейся морской «сверхдержавы». А также протестантским князьям Германии, которые пытались сохранить свои феодальные права и привилегии в борьбе с центробежными устремлениями Императора. Особенно удобен был тот факт, что точка приложения усилий во всех случаях была чрезвычайно узкой — германские Императоры Карл 5 и Филипп 2 были еще и Испанскими королями, оплотами католичества (не смотря на постоянные разногласия с Ватиканом), а инквизиция превратилась в очень комфортабельный жупел, на который, как на символ угнетения, можно повесить всех собак.
Причем, жупел сей стал таковым уже в конце этой истории, когда Инквизиция утратила большую часть власти, да и актуальности — в 17-19 веках, когда представители интеллектуальной верхушки противоборствующих сторон, утвердившись на завоеванных позициях, принялись писать собственную историю, чтобы оправдать себя. Хотя, конечно, публицистика старалась уже в 16 столетии.
Причем, протестантская публицистика старалась на порядок эффективнее своих оппонентов, создав чрезвычайно действенный образ, работающий в общественном сознании до сих пор.
Весьма показателен роман бельгийского писателя (1867 г) Шарля Анри Теодора де Костера «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестных, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях». Сын папского нунция и весьма образованный человек, оказался под таким мощным гипнозом из прошлого, что превратил Инквизицию в настоящего монстра, по сравнению с которым Фредди Крюгер — клоун и только лично товарищ Сталин достоин сидеть на одной, вечной скамье подсудимых.
Могущество умозрительного, не имеющего связи с реальностью, образа таково, что в 1992 и 2000 годах несчастный папа Иоанн Павел 2 вынужден извиняться за преступления Инквизиции, хотя, одного раза вполне достаточно.
Итак, рассмотрим основные мифы о Инквизиции, созданные политическими конкурентами католицизма.
1. Охота на ведьм — самый стойкий миф, описывающий уничтожение МИЛЛИОНОВ колдуний, которые, на самом деле, были не более чем деревнескими повитухами, юродивыми и так далее.
2. Уничтожение еретиков — куда менее эффективная история, поскольку Трибунал в самом деле уничтожал еретиков, а точнее боролся с ними, что более чем хорошо документировано, а значит, куда труднее поддается мифотворчеству.
3. Чудовищные пытки — яркий образ того, что все, 100% признаний инквизиция выбивала в пыточных подвалах посредством самых изощренных и зверских приспособлений, таких как испанские сапоги, стальная вдова и так далее.
4. Мракобесие и борьба с наукой — Инквизиция уничтожила лучших европейских ученых и всячески насаждала церковное мракобесие вместо продвинутых научных воззрений своего времени. Сразу вспоминают имена Коперника, Галилея и Джордано Бруно, причем, некоторые особо продвинутые персонажи уверены, что Коперника тоже сожгли на костре (пруфлинк: www.youtube.com/watch?v=aDxnTPuWlX8).
При этом не вполне понятно, как европейская наука вообще умудрилась родиться и получить высочайший общественный статус во второй половине 16 — первой половине 17 вв. — времени наивысшего могущества Инквизиции, которая могла физически удавить науку в колыбели, если бы почувствовала в ней опасного конкурента.
Итак, далее мы рассмотрим подробно все эти мифы.
Рассуждая о мифах. Ведьмы.
Напоминать содержание расхожего мнения по этому поводу излишне. Само слово «инквизиция» мгновенно ассоциируется в общественном сознании с пресловутой «охотой». Более того, это один из стойких образов, связанных со Средневековьем вообще.
Вопрос: охотились ли икнвизиторы на ведьм?
Ответ: да, несомненно.
Но, как всегда бывает в изучении настоящей истории, есть несколько «но», обретающих статус нюансов неодолимой силы.
Во-первых, основной обязанностью Трибунала всегда была борьба с еретиками, а вовсе не с колдунами и прочей нечистью. Это была, так сказать, побочная функция.
Во-вторых, первое аутодафе над ведьмой состоялось в 1481 году, т.е., на самом исходе Средневековья, в последнюю его декаду.
В-третьих, масштабы деятельности инквизиторов на этом участке сильно преувеличены.
В-четвертых, «ведьм» и ведьм жгли в самом деле, причем, в количествах далеких от нуля. Кто же так развлекался?
Рассмотрим эти пункты подробнее.
Начнем с суеверий по поводу ведьм.
Было бы огромной ошибкой думать, что вера в магию и яростное неприятие ее в народе — Европейский средневековый феномен.
Все, буквально все цивилизации Земли от начала письменной истории верили в колдунов и пытались обезопасить себя от их деятельности.
Например, первый свод законов в мире — Законы Хаммурапи (Вавилонское царство, примерно 1750 гг. до Р.Х.) ясно говорят:
«Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя». (Законы Хаммурапи, 2 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века). М., 2001, с. 10)
Аналогичное постановление есть в Законах Ману (Индия, 2 в. до Р.Х.-2 в по Р.Х.):
«За всякие заклинания, за наговоры на кореньях, за колдовство всякого рода — в случае неуспеха — штраф в двести пан» (около 2 кг. золота)(Законы Ману, 9, 290).
Интересно, что в случае успешного колдовства закон предписывал кару вплоть до смертной казни. (Эльманович С. Д. Примечания // Законы Ману. М., 2002, с. 388.).
Подобные постановления есть и в Японии (Уголовный закон о мятеже, разбое и грабеже (Дзокуторицу) (702-718 гг.) // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века). М., 2001, с. 548), и в древнем Риме, начиная от закона Двенадцати таблиц (Плиний. Естественная история 18,3.12.8-9).
Этот перечень можно продолжать долго. Вывод в главном – вера в черную магию и боязнь ее родилась не в Средние века и не в Европе. Более того, было бы странно предполагать, что средневековый христианин впервые почерпнул сии суеверия; откуда? Неужели из Писания и Святых отцов? Впрочем, Ветхий завет в отношении черной магии также категоричен, как и другие, заметим, языческие религиозные и светские установления.
То есть, реальность ведьм для человека Средневековья несомненна, как и вера в их возможную вредоносность. Уничтожение ведьм светскими властями или народным «судом Линча» известно (и документировано) на протяжении практически всего рассматриваемого периода, заметим, во времена и в регионах, где Инквизиции не существовало.
Салическая правда (вовсе не христианское законодательство) предписывает штрафы за магическую практику (Салическая правда, XIX http://www.rulit.net/books/salicheskaya-pravda-read-121469-4.html). Убивали ведьм и в языческой Руси, например «Повесь временных лет» под 1071 годом сообщает о подобной практике фино-угорских (мордовских) волхвов. И.Я. Фроянов в книге «Начало христианства на Руси» приводит рассказ арабского путешественника Абу-Хамида аль Гарнати 1150-х гг., относящийся к обычаям некоторых племен Верхнего Поволжья. Он повествует о том, что «…каждые 10 лет становится много колдовства, а вредят им женщины из старух-колдуний. Тогда они хватают старух, связывают им руки и ноги и бросают в реку: ту старуху, которая тонет, оставляют, и знают, что она колдунья, а которая остается поверх воды, — сжигают на огне» (Фроянов, Ук.соч., Ижевск 2003, 172).
Курсивом отметим еще раз: традиция борьбы с магией зародилась не в христианстве и не в Европе. Завершить данный раздел лучше всего вопросом Блаженного Августина, который он задает со страниц книги «О граде божьем»: «Может быть, христиане установили эти законы, карающие магические искусства? Разве перед христианскими судьями был обвинен в магии Апулей?» (О Граде Божием 8,19).
Итак, на землю пало темное Средневековье и мракобесные инквизиторы, отвлекшись от искоренения ереси катаров, обратили свои взоры на ведьм.
И что же?
Результаты впечатляют.
В 2004 году увидели свет материалы симпозиума, посвященного истории Инквизиции (1998 года) под редакцией Августина Барромео. Тщательно выверенная статистика, собранная людьми, далекими от апологетики Инквизиции, показывает следующие данные:
С 15-го по 17 вв. Инквизиция приговорила к казни 4-х «ведьм» в Португалии, 59 – в Испании и 36 – в Италии. 99 за 300 лет!
В основном, инквизиторы, рассматривавшие дела «ведьм», в случае обвинительного приговора, карали их такими страшными карами, как церковная епитимья, паломничество, усиленный пост и так далее. Конечно, для современного человека сама постановка вопроса звучит дико, но! Если представить себе альтернативу «народного суда», когда обвиняемого могли без долгих рассуждений утопить или сжечь заживо, и суда Инквизиции с четкой процедурой сбора доказательств, адвокатом и официальным разбирательством, второе представляется куда более предпочтительным вариантом. Тем более, что предписания Инквизиции требовали 100% подтверждения виновности. Если хотя бы один доказательный пункт был под сомнением, вердикт трактовался в пользу обвиняемого, откуда такой результат – 99 казней за 300 лет!
Конечно, сжигать людей заживо (даже если это не «ведьма», а маньяк-педофил) – мерзость, не имеющая оправданий. Поэтому, без сомнений, сам факт подобных казней в исполнении церковного трибунала надо однозначно признать печальной вехой в истории Христианства в целом.
Но не стоит забывать, что в Лихтенштейне за тот же период казнили около 300 ведьм при численности населения в районе 3000 человек.
Знаменитый историк, протестант англиканского толка Генрих Чарльз Ли (1825-1909), немало потрудившийся на ниве создания черного мифа об Инквизиции в конце своей научной карьеры заявил:
«Нет в европейской истории более ужасных страниц, чем сумасшествие охоты на ведьм в течение трех веков, с XV по XVIII. В течение целого столетия Испании угрожал взрыв этого заразного помешательства. Тот факт, что оно было остановлено и сокращено до относительно безобидных размеров, объясняется осторожностью и твердостью Инквизиции… Я хотел бы подчеркнуть контраст между тем ужасом, который царил в Германии, Франции и Англии, и сравнительной терпимостью Инквизиции».
Его ученик Ф. Донован писал:
«Если мы отметим на карте точкой каждый установленный случай сожжения ведьмы, то наибольшая концентрация точек окажется в зоне, где граничат Франция, Германия и Швейцария. Базель, Лион, Женева, Нюрнберг и ближние города скрылись бы под множеством этих точек. Сплошные пятна из точек образовались бы в Швейцарии и от Рейна до Амстердама, а также на юге Франции, забрызгали бы Англию, Шотландию и Скандинавские страны. Надо отметить, что, по крайней мере в течение последнего столетия охоты на ведьм, зоны наибольшего скопления точек были центрами протестантизма. В полностью католических странах — Италии, Испании и Ирландии — было бы очень мало точек; в Испании практически ни одной».
Именно протестантские страны стали локомотивом охоты на ведьм, а никак не католики с их ужасной Инквизицией! Причем, установить даже приблизительное количество жертв не представляется возможным, так как протестантские суды зачастую не утруждали себя ни долгим разбирательством, ни тщательным ведением документации.
Яростные критики католичества Лютер, Кальвин, Бакстер не менее яро преследовали ведьм. «Величайший пуританин» Ричард Бакстер (1615-1691), один из виднейших теологов протестантизма, создал убедительный труд «Доказательство существования мира духов», призывавший к крестовому походу против последователей Сатаны. А ведь это конец 17 века – расцвет европейской науки и начало гуманизма, как философского течения!
Истинное положение дел не является тайной в ученой среде, так и в среде заинтересованной публики. Современное распространение информации делает практически невозможным скрыть данные о рассматриваемой проблематике.
Однако, даже официальная наука продолжает жить под гнетом черного мифа, созданного преимущественно англо-саксонской историографией. Исследователей и популяризаторов науки ожидает большая, поистине археологическая работа по демифологизации предмета (как и многих других).
На заметку:
1. «Молот ведьм», написанный в 1485 году, никогда не был «официальным пособием» Инквизиции.
2. Жанну д`Арк инквизиция не сжигала — это работа проанглийских епископальных властей, более того, инквизитор, приглашенный на суд, потребовал Жанне адвоката, которого забыли предоставить.
Монсегюр в огне.
В этой заметке постараемся обратить внимание на основную и главную функцию Инквизиции — борьбу с еретиками.
Оговорюсь: у меня нет цели приводить бесконечные статистические выкладки, сводя баланс жертв — оставим это специалистам. В отличе от «охоты на ведьм», документов о которой мало из-за второстепенного характера направления деятельности, искоренение ереси вылилось в тысячи и тысячи протоколов, приговоров и прочей документации, а разбираться с этим массивом по плечу только профессионалам в данной области.
Я хочу остановиться на главном — на ереси.
Была ли ересь преступлением, достойным наказания и костра в пиковом выражении?
Этот вопрос — базовый.
Ведь если нет, то Инквизиция была подлинным порождением параноидального ума, «общественного бессознательного» мракобесного католичества.
Повторю еще раз: любые пытки и сожжение на костре — это преступление и мерзость в не зависимости от степени вины фигуранта. Однако морализировать в отношении людей Средневековья не считаю возможным. Ведь не нам, детям 20 века, осуждать прадедов за жестокость после печей Майданека и Треблинки, опытов над заключенными в Дахау и отряде 731, газовых атак Ипра и Осовца и грандиозных аутодафе Дрездена, Токио, Хиросимы и Нагасаки.
Вопрос сейчас не в жестокости, а в отношении преступления и наказания, и втом, имела ли церковь право на экстремальные формы «духовной самозащиты».
О еретиках.
Говоря о зверствах Инквизиции по отношению к катарам и, позже, иудеям и мусульманам, справедливо вспомнить о поведении «жертв». Слово «жертвы» я сознательно ставлю в кавычки.
Катары Окситании вовсе не были невинными овечками, мирным, безответным населением, которое терроризировала тоталитарная власть.
Окситания — огромная область юга Франции, которой управляли феодальные сеньоры, сознательно поддерживавшие катаров. Раймунд 6 Тулузский — один из могущественных владык «Лев Лангедока» представлял вполне реальную военную силу, сопротивлявшуюся центобежным устремлениям королевской власти, будучи форменным сепаратистом. Таким образом, ересь катаров стала идеологическим наполнением повстанческого движения, которое привело к полноценной войне.
А война — это всегда пиковые выражения конфликта в виде избыточной жестокости.
Надо понимать, что жестокость эта была обоюдной и не католики ее начали.
Т.е., борьба шла еще и в политической сфере, а не только в религиозной. Причем, Инквизиция (после военной победы) привела силовую составляющую борьбы в строго упорядоченные рамки, что было несомненным прогрессом по сравнению с легендарным принципом Симона де Монфора «убивай всех — Господь узнает своих».
Если говорить о Испании 1480-90 гг., то мусульманское и иудейское население попадало, говоря современным языком, в категорию «неблагонадежных», ведь Испания заканчивала Реконкисту и боролась за централизацию власти. А в то время, когда национальные государства еще не сложились, единственной универсальной скрепой страны была религия.
Таким образом, человек, исповедующий чужую веру, автоматически превращался в чужака. А от чужака до врага дорога крайне короткая. Тем более, если человек для проформы принимал католичество, а сам втайне продолжал исповедовать, например, иудаизм, то он превращался из чужака в предателя, с которыми во время войны может быть только один разговор.
Собственно духовная составляющая ереси, с которой боролась Инквизиция, заслуживает отдельного внимания. Ведь мы привыкли считать веру делом сугубо личным и внутренним.
Если отвлечья от того, что религия исполняла роль официальной государственной идеологии (попробуйте публично пойти наперекор официальной идеологии в любом современном государстве — поглядим как сложится ваша судьба), то религиозная община всегда, подчеркиваю: ВСЕГДА заботится о «чистоте рядов», не важно, католики это, или старообрядцы.
Причем, в экстремальные моменты истории, борьба может принимать экстремальные же формы.
Римские императоры требовали приносить жертвы Юпитеру и своим собственным изображениям, монгольские ханы-тенгристы заставляли послов очищаться огнем и так далее, причем, неуступчивость в вопросе могла стоить жизни (и часто стоила). Так неужели католики не имели права защищать свою веру доступными средствами?
Удивительный феномен: современное общество установило четкое табу на осуждение группы людей, объединенных религиозным или национальным признаком. Есть ровно одно исключение — христиане. О христианах можно говорить буквально все, что душа пожелает — публично, приватно, как угодно. И это считается признаком, если не хорошего тона, то толерантности и широты взглядов.
Так вот, было время, когда подобная «широта взглядов» не поощрялась. Причем, ровно настолько, насколько сегодня мусульмане или иудеи защищают свою религиозную самость.
Инквизиция, при этом, будучи «цепным псом Церкви» проявляла удивительную дотошность и удивительную мягкость. Казалось бы: надо извести сволочных катаров под корень — так пускай рыцари Монфора выжигают Окситанию и дальше! Им просто не надо мешать и катары кончатся физически.
Но нет, сразу после военной победы Икнвизиция установила юридичскую процедуру, выступая не как каратели, но как полиция, прокуратура и суд. Что, согласимся, куда лучше карателей. Например, великий Инквизитор Лангедока Бернар Ги имел юридическое образование и четко придерживался принятых тогда процессуальных норм. (комментарий Бриссена: известная фраза папского легата Арнольда Амальрика «Убивайте всех! Господь отличит своих» была, якобы, сказана при осаде Безье, когда того спросили, как отличить католиков от катаров, - вполне резонна на тот момент, т.к. в защите города участвовало немало католиков, которым с катарами было выгоднее, да и многие французские феодалы, поддерживающие катаров в политических целях, - исповедовали католицизм, - это политика. При этом, нет никаких доказательств, что эта фраза вообще прозвучала).
Самым прославленным инквизитором стал, конечно, фра Томазо Торквемада.
Не хочу его обелять, потому что амнистия списком — такая же преступная глупость, как и обвинение списком — надо разбираться в каждом случае отдельно.
Остановлюсь только на статистике, которая для Испании хорошо известна.
Итак Торквемада правил Инквизицией Арагона и Кастилии с 1483-1498 гг. За это время сожжено на костре 8 800 человек — 585-587 человек в год, изгнано, подвергнуто конфискации имущества (полной или частичной), приговорено к тюремным заключениям разных сроков, подвергнуто церковному покаянию — 90 000 человек — 6000 в год.
Если взглянуть на всю историю Испанской Инквизиции с 15 по 18 век, цифры таковы:
с 1481 г. по 1820 г. сожжены 34658 человек (102 человека в год ), убиты под пыткой, скончались в заключении во время дознания, 18049 ( 53 человека в год ), приговорены к различным наказаниям (см. выше) — 288214 ( примерно 850 человек в год ).
Цифры таковы — много это или мало зависит от точки зрения. Если лично вы оказывались под прессом Инквизиции (особенно в случае судебной ошибки, которая всегда имела место) — это превращалось в суровое жизненное испытание и, даже, трагедию. Было ли внимание Инквизиции гарантированной смертью и мучением? Однозначно нет. В основном, человек отделывался «легким испугом» и только рецидив, упорствование в заблуждениях могли привести к чудовищному финалу.
В третий раз повторю: никаких оправданий, только цифры и общие данные.
Оценка — дело субъективное.
Однако вспомним, что 14 месяцев власти Максимилиана Робеспьера (совсем не католика) убавили население Франции приблизительно на 800 000 человек.
Итак, религиозная самозащита, даже в не всегда приглядном виде — не повод учинять по выражению А. Кураева «хроноцид» — объявление целой эпохи — темным временем. Зато это несмоненный повод к внимательному изучению отдельных его явлений и их следствий. Тем более, что сия эпоха, характеризующаяся отсутствием религиозной всеядности, породила многие плюсы современного мира, в частности, метод научного познания, который, якобы подавляла религия и лично ужасная Инквизиция.
Но, об этом ниже.
Образованные граждане помнят про инквизицию и науку стихи поэта С. Данилова «Второе отречение Галилея».
«Низкий каменный свод… Крючья… Цепи… Тиски…
От жаровни с углями свеченье…
Раскаленным железом скрутило виски.
Отречения… Ждут отреченья...»
(Ну а многолетний предводитель партии «Едина Россия» и говоритель Госдумы Грызлов уверен, что их сказал Коперник)
Начнем с начала — с науки.
Что такое научный метод познания, единственный ли это метод познания, когда он появился, где он появился, почему и находился ли он в конфликте с Церковью в Европе?
Наука — это систематический сбор информации и апробация ее посредством четко отрефлексированных методов, одним из важнейших критериев которых является повторяемость результатов при равных условиях. Первыми методами строго научного познания стали методы математического моделирования и метод физического эксперимента с математической же фиксацией.
2. Таким образом, мы можем точно установить время рождения науки — это конец 16 — начало 17 веков нашей эры.
Сразу оговоримся, школьная схема торжественного шествия науки от Индии и Китая к арабам в Европу не работает. Там не существовало научного метода познания, но натурфилософский, паранаучный, связанный неразрывно с местной религиозной мыслью.
даже греко-римское наследие наукой считаться не может, хотя, безусловно — это инструментарий науки — философия, логика, математика.
Натурфилософы лишь собирали знания (будучи уверенными в их божественном происхождении).
Но ведь и кахахский акын описывает реальность, — но его нельзя считать ученым.
Более того, некоторые паранучные школы сами стали основой религиозных, или квазирелигиозных учений, как, например, школа Пифагора, которая породила пифагорейцев, имеющих малое отношение к математику Пифагору.
Почему же, например, Греки не создали науки, хотя их техническая оснащенность немногим отличалась от их Западных последователей?
Ответ очевиден: из-за религиозного характера знаний.
Чем отличался языческий вероучительный модус? Что он скрывал в себе, что не могло позволить науке родиться?
По меткому замечанию А. Кураева, опыт над природой для язычника, все равно, что измерение группы крови из чаши Причастия для христианина — крайняя форма святотатства.
Аристарха Самосского требовали подвергнуть суду за гелиоцентризм (он осмелился сдвинуть очаг мира!), Анаксагора Клазиоменского изгнали из Афин, а Сократа вообще отравили — именно за попытки разложить сложность на составляющие.
Что же христианство и европейская наука?
Европейская наука, как порождение христианской мысли, основана на Библии, что не удивительно.
Библия — уникальная книга в истории человечества. Это единственный свод религиозных текстов, не содержащий никакой мифологической космогонии. Мы не найдем в Билии указаний: кто родил Солнце, чья жена Луна, чьей спермой является Млечный путь и так далее. Текст Библии предельно нехудожественнен, но, скорее конструктивен.
«И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи… и стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвёртый» (Быт. 1, 14-19).
Это не миф — это спор, полемика с мифом.
Бог Библии внемирен, надкосмичен, он НЕ НАХОДИТСЯ в нашем мире.
А значит, наш мир можно исследовать.
И наука, таким образом, полностью отделена от собственно религиозного знания, никак с ним не конкурируя.
Еще Августин Блаженный (5 век н.э.) в послании „О Деяниях Фелицию Манихею“ (1.2) писал:»В Евангелии мы не найдем слов:«Я посылаю вам Утешителя, чтобы он объяснил движение Солнца и Луны» Ведь Он желал сделать людей христианами, а не математиками". Таким образом, закономерным кажется высказывание кардинала Маттео Барберини (приписываемое Галилею): «Наука учит нас тому, как устроено небо; Церковь же учит, как взойти на Небо».
Приход христианства в Европу был связан с катаклизмом разрушения античного мира, а значит, временно стало не до науки — народ был слишком занят выживанием.
Но уже тогда началась полемика с античной паранаукой. Ведь она была не только античной, но еще и языческой, а значит, пантеистичной.
Отправной точкой идеологического основания подлинной науки можно считать 1277 год, когда парижский епископ Этьен Тампье анафематствовал аристотеликов. Один из пунктов анафемы осуждал учащих о том ЯКОБЫ: "… небесные тела движутся внутренним принципом, который есть душа". таким образом западное христианство пришло к пониманию, что движение природных объектов должно описываться языком механики и математики, а не религии.
Родоначальником европейской науки без сомнений является Николай Коперник, основавший учение о гелиоцентрическом устройстве мира.
А первой наукой можно считать атсрономию.
Очень показательно то, что наука родилась в конце 16 века, когда Европа отошла от Ренессанса.
Это великое явление в истории культуры характеризовалось тотальным интересом к античному наследию, когда буквально вся «интеллигенция» была пропитана языческой риторикой с ее пантеизмом.
Исход Средневековья и Новое Время дало резкую реакцию на это увлечение, когда и зародилась наука.
Нет сомнений, что это определенным орбразом связано, хотя, врядли напрямую.
Коперник был подлиннной звездой своего времени.
Церковь его никогда не осуждала, более того, принимала его более чем благосклонно. А сам Коперник был членом епархиального совета Вармийской епархии — каноником, как и многие ученые раннего Нового времени.
Осуждение трудов Коперника произошло в начале 17 века, через полчека после смерти ученого.
И связано это было вовсе не с гелиоцентризмом, который «мракобесное католичество» отвергало, а с деятельностью одного известного журналиста 17 века — Джордано Бруно.
Заметим, что книгу Коперника не запретили. Запретили лишь принимать его учение за подлинную физическую модель и проповедовать ее как таковую.
Но об этом ниже.
Джордано Бруно.
Знаменитая жертва икнвизиции.
Истина состоит в том, что сожгли его НЕ за ученые убеждения и труды.
По простой причине: Бруно НЕ БЫЛ ученым вообще, он просто не имел никаких ученых трудов.
«Он питал отвращение к обоим известным ему диалектическим методам – схоластическому и математическому – заменяя их поэтическим выражением своих убеждений… В его диалогах нет ни следа философской ясности, никакого признака внутренней сосредоточенности… Мы не в состоянии, например, установить, что понимал Бруно под субстанцией или атомом… Бруно стремился скорее защитить свою веру, чем логически сформулировать ее.… Он презирал науку и питал отвращение к логике, так как был одушевлен верой, которую он хотел внушить, а не доказать… Он изгонял силлогистическую и математическую логику, короче говоря, интеллектуальное мышление, из области философии и науки для того, чтобы с тем большей силой ухватиться за псевдонаучные фантомы… Он чувствовал себя принесшим откровение и вел себя как пророк… Он всю свою жизнь боролся оружием насмешки против своих отъявленных врагов – ученых, математиков и лиц духовного звания… Бруно смешивает понятия перигея и апогея… Бруно полагает, что Меркурий и Земля одинаково отстоят от Солнца, но находятся на противоположных сторонах его. Вокруг Земли движется Луна. Вокруг Меркурия — Венера… Изложение Бруно учения Коперника обнаруживает, что он едва-едва был знаком с самыми элементарными понятиями и проблемами астрономии. Ценно признание Бруно, что «ему мало дела до Коперника и его комментаторов»… Не костер уничтожил дело Бруно, а упорная работа тех, кто пытался разгадать тайны природы путем измерения, вычисления и взвешивания и на кого наш философ обрушивался с ненавистью и насмешкой. Его гибель и их торжество знаменуют наступление новой эпохи в человеческой истории". (Ольшки Л. История научной литературы на новых языках. Т.3. М.-Л. 1933, сс. 13-45.).
Именно факт того, что Бруно использовал учение Коперника в своей публицистике, компрометировала последнее и послужило главной причиной для анафемы.
Имела ли права Инквизиция сжигать Бруно?
Если отвлечься от запредельно варварского характера казни, надо понимать контекст эпохи.
Это время страшного противостояния с протестантизмом, а такие кадры, как Бруно (кстати, монах доминиканец), наносили непоправимый ущерб облику католичества в глазах тогдашней общественности.
Ну а Бруно упорно держался своих «пророческих» возрений, за что и попал под определение «еретика-рецидивиста» и получил закономерное наказание.
Напомню, Галилея никто не казнил, он лишь провел несколько недель в квартире начальника тюрьмы в ходе следствия.
Научная его заслуга (одна из) в развитии идей Коперника.
Но!
Ко времени публикации его работы коперниканство уже было осуждено. Хотя Галилю указали лишь на то, что он может расматривать и применять данную теорию, как математическую модель.
В самом деле, теория Коперника противоречила всем строго научным наблюдениям своего времени, как и доказательства ее Галилеем. Тихо Браге опроверг учение Коперника на том основании, что не мог наблюдать звездного паралакса, а расчет движения звезд и планет был куда точнее при использовании «Альмагеста» Птоломея.
Дело в том, что Коперник считал орбиты планет круговыми, тогда как на самом деле, они эллиптические. Звездный же паралакс просто не улавливался телескопами 17 века.
Вновь замаячившая тень осужденного Коперника заставила папский престол реагировать и в 1633 году Галилей прибыл в Рим.
Надо понимать, что папа Урбан 8 (Маттео Барберини) был другом Галилея и при этом находился в жесточайше опозиции с орденом иезуитов из-за неприкрытого франкофильства Папы. Шла мировая война (в своей тридцатилетней бета-версии). Франция поддержала протестантскую фракцию против братьев-католиков, чего иезуиты не могли простить ни Франции ни Папе.
И в такой момент близкий друг понтифика извлекает на свет осужденное как наукой, так и церковью учение Коперника. Папа просто не мог не реагировать на такой сигнал, иначе его обвинили бы в кумовстве.
Список обвинений был достаточно суровым. Иезуиты обвиняли Галилея в проповеди атомизма и коперниканства. Учитывая повторное обращения Галилея к Копернику — это попахивало рецидивом, а значит, костром.
Тогда Инквизиция пошла на прямой подлог.
Галилею предъявили ФАЛЬШИВОЕ, сделанное задним числом запрещение использования теории Коперника.
Заметим, что риторика того времени позволяло расмотрение любого учения «ad modo disputandum», вплоть до отрицания Бога. Но Инквизиция обратилась к бумаге, где Галилею прямо запрещали обращаться к теории Коперника ЛЮБЫМ способом, включая диспутативный.
Галилей заметил, что запрещение не несет его, Галилея, подписи, а значит, не может являться основанием для обвинения. На чем дело и прекратилось.
Ученого попросили повторно отречься от ошибочного учения Коперника, и приговорили за политическую близорукость к домашнему аресту на вилле архиепископа Сиенны Пикколомини и покаянной епитимьи, которую, впрочем, отбывала за него его дочь — монашенка.
Декарт, Лейбниц, Кепплер, Паскаль и другие никогда не осуждались Церковью, будучи людьми глубоко религиозными, что не мешало быть им великими учеными, создателями современной науки и, отчасти, цивилизации.
